Менорка, второй по значению остров Балеарского архипелага, известен в наши дни как один из популярных курортов Испании. Мало кто знает, что 200 лет назад он мог стать территорией России.

XVIII век стал бурной эпохой в истории Менорки. В 1708 г., в ходе войны за испанское наследство, остров, более четырех веков принадлежавший арагонской короне, был надолго утрачен Испанией. По Утрехтскому мирному договору 1713 г. он стал английской колонией. Почти до конца века (с небольшим перерывом на французскую оккупацию во время Семилетней войны) Менорка оставалась собственностью «туманного Альбиона», превратившего ее, наряду с Гибралтаром, в один из форпостов своего владычества в Западном Средиземноморье. Однако в 1780 г. хозяева острова в силу ряда обстоятельств были вынуждены задуматься о возможности его уступки России.

Не от хорошей жизни решились британцы предложить русским одно из своих лучших средиземноморских владений. В 1775 г. в североамериканских колониях Англии вспыхнуло восстание, год спустя приведшеео к возникновению нового государства – США. Летом 1778 г. в борьбу освободившихся колоний с бывшей метрополией вмешалась Франция, заключившая союз с США и объявившая англичанам войну.

В 1775 г. английский король Георг III обратился с личным посланием к Екатерине II, прося у нее направить в Америку русских солдат для подавления восстания своих подданных. Британский посланник в Петербурге сэр Роберт Ганнинг получил подробные инструкции, согласно которым он должен был добиваться от царицы посылки 20-тысячного экспедиционного корпуса, и проект соответствующего договора.

Но императрица не спешила оказывать помощь британскому монарху. В Петербурге были озабочены положением в международной морской торговле, ставшей с началом войны делом небезопасным. Суда нейтральных держав, шедшие с грузами к противникам Британии, например - во Францию, задерживались и конфисковывались как имущество врага. Иногда от этой практики страдали и русские корабли, причем британцы отклоняли все протесты российского внешнеполитического ведомства. В подобных условиях какие бы то ни было разговоры о русской помощи англичанам выглядели нелепо. Георг III еще не раз обращался по этому поводу к русской императрице, но получал в ответ из Петербурга лишь слова сочувствия. В конфликте Лондона с американскими колонистами Россия заняла подчеркнуто нейтральную позицию.

В последующие годы положение Англии еще более усложнилось. Войска американских патриотов, подкрепленные французскими субсидиями, одерживали громкие победы. В 1779 г. на стороне американцев и французов выступила Испания, а в 1780 г. – Голландия. Соединенный франко-испанский флот угрожал высадкой десанта на Британские острова. Испанцы взяли Гибралтар в кольцо осады.

В свою очередь, разбойные нападения английского флота на торговые корабли нейтральных стран переполнили чашу терпения Екатерины II. 28 февраля 1780 г. императрица обратилась к европейским монархам с предложением создать Лигу для вооруженной защиты своих судов. Это предложение вошло в историю как Декларация о вооруженном нейтралитете. К России немедленно присоединились Голландия, Дания, Швеция и Пруссия, немного позднее – Австрия, Португалия и Королевство Обеих Сицилий. Впоследствии этот документ лег в основу всей системы современного международного морского права. Тогда же он стал очередным инструментом усиления влияния России на европейские дела.

Лишь в декабре 1780 г., через 11 месяцев после провозглашения Декларации, английский посланник в Петербурге Джеймс Гаррис догадался, что коль скоро Россия важна для Англии как союзник, ее суда и грузы стоило бы оставить в покое. Тогда, может быть, разговоры о помощи встретили бы в Петербурге с большим пониманием. Руководствуясь этой догадкой, Гаррис добился соответствующих инструкций своего правительства и принялся предлагать русским политический союз на новых, более выгодных для них условиях. До начала войны в Америке Лондон уклонялся от установления подобных отношений с Россией, подчеркивая свое превосходство. Теперь же Англия обещала Петербургу субсидию на случай войны с Турцией. За это русский флот должен был вступить в военные действия против Франции.

Собеседником Гарриса на предварительных переговорах о союзе был князь Григорий Александрович Потемкин. Опубликованные отчеты посланника об этих встречах свидетельствуют, что в беседах с англичанином Потемкин во всем блеске проявил свой дипломатический талант и мастерство умелого переговорщика.

Князь считал, что финансовая помощь Англии будет иметь немаловажное значение во время будущей войны России с Турцией, стремившейся с оружием в руках пересмотреть условия Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. Потемкин пустил в ход все свое обаяние, чтобы удержать видимость добрых отношений с сент-джеймским двором. Он радушно принимал посланника на своей петербургской даче, неустанно заверял его в своих симпатиях к Англии. Гаррис пребывал в полном восторге от своего русского собеседника, но заключение желанного ему политического союза все не сдвигалось с мертвой точки. Дипломат понял, что от его страны ожидают большей уступчивости.

В конце 1780 г. Гаррис явился к Потемкину с очередными предложениями об установлении союзнических отношений и в достаточно витиеватой форме дал понять о готовности своей страны пожертвовать в пользу России одной из своих заморских территорий, лишь бы Петербург вмешался в конфликт. «Если мы будем поставлены в неприятную необходимость делать уступки, - сказал он, - не благоразумнее ли будет для равновесия в Европе сделать их нашим естественным друзьям скорее, чем нашим естественным врагам; может быть, такая мера побудила бы их к деятельности и прекратила бы борьбу, сделав ее более равной».

При этих словах произошла поразительная смена тона переговоров. Потемкин немедленно оставил ни к чему не обязывавшие заверения в дружбе и спросил дипломата прямо: «Что можете вы уступить нам?» «Я сказал ему, - доносил Гаррис, - что мы имеем обширные владения в Америке и Ост-Индии, может быть, что-нибудь из этого может понравиться императрице».

Попытки дипломата «сосватать» России какой-нибудь кусок американских колоний (вероятно, уже отвоеванных повстанцами) были отклонены Потемкиным. «Вы бы разорили нас, - сказал он, - дав нам отдаленные колонии. Вы видите, что корабли наши с трудом могут выйти из Балтийского моря; как же вы хотите, чтобы они переплыли Атлантический океан? Если уж вы даете нам что-нибудь, то пусть оно будет поближе к дому.»

Князь явно лукавил, изображая американский континент почти недоступным для отечественного флота. В это время русские уже осваивали Аляску, и корабли под андреевским флагом без особых проблем добирались до Америки. Прикидываясь, что россияне – слабые мореходы, Потемкин решил усыпить бдительность англичан и выторговать у них базу для флота на Средиземном море. Внимание князя остановилось на Менорке. К острову, и в особенности – к его великолепному порту Маон, уже успели присмотреться русские военные моряки, для которых он стал естественной перевалочной базой на пути из Гибралтара в Ливорно. Английский дипломат одобрил выбор князя.

Потемкин видел, что Менорка могла сыграть важную роль в будущей войне с Турцией. База на Средиземном море облегчала задачу одновременной атаки «Блистательной Порты» с двух флангов силами Балтийского и Черноморского флотов. По словам Гарриса, князь «с живостью, свойственной его воображению, увлекся мыслью о русском флоте, стоящем в Маоне. По мнению его, подобное приобретение было бы памятником славы императрицы, воздвигнутым посреди моря». Гаррис склонял свое правительство к уступке: «Его Величество найдет больше выгод… в приобретении великой и могущественной союзницы, чем во владении этим островом. Это сделало бы вас необходимо нужным для нее и подало бы повод к вражде и зависти между Россией и Францией».

От Екатерины II не укрылись все преимущества, которые давала России военно-морская база на Средиземном море. Но она оказалась еще более дальновидным политиком, чем Потемкин. Императрица не поверила в то, что Англия действительно уступит ей Менорку. «Невеста слишком хороша, меня хотят обмануть», – сказала она. При всей кажущейся выгодности операции, удержать остров Россия могла лишь с позволения англичан. Это обстоятельство сводило все потенциальные выгоды от приобретения Менорки на нет.

Прозорливость императрицы подтверждают и опубликованные годы спустя донесения Гарриса. «Уступка Менорки будет вполне условна, - заверял он свое правительство. – Если только не все условия будут соблюдены, уступка никогда не состоится». Именно эта условность, о которой писал Гаррис, и не устроила русскую сторону. Так и не начавшись, переговоры зашли в тупик. Россия при всех заверениях в дружбе не хотела ввязываться в чужую войну, а Англия, как обычно, готова была говорить об оплате за помощь, но не платить в действительности.

О Менорке, отвоеванной испанцами у англичан в 1782 г., в Петербурге вскоре забыли. В конце царствования Екатерины II, а также в годы правления Павла I, в качестве потенциальной базы для русского флота рассматривали другой средиземноморский остров - Мальту. С его владельцами, рыцарями Ордена Св. Иоанна Иерусалимского, у петербургского двора установились весьма теплые отношения. Однако мощное противодействие Англии так и не позволило России закрепиться в этом регионе.

Менорка, которую мы «потеряли»

Менорка с населением около 87.000 человек ежегодно принимает до полумиллиона туристов. Остров (ширина - 15 км, длина – 52 км), гордится своими разнообразными пляжами, от покрытых серебристым песком плавно изогнутых заливов до скалистых бухт. На Менорке больше пляжей, чем на остальных Балеарских островах вместе взятых. Окаймленные соснами, они простираются на 217 км вдоль побережья и по праву считаются одной из самых больших местных достопримечательностей.

На острове имеется большое количество мест для любителей истории и культуры. Особенно следует отметить сохранившиеся палео-христианские базилики, а также остатки талайотической цивилизации второго тысячелетия до н.э., представляющие собой мегалитные каменные постройки - «наветы», «таулы» и «талайоты». Эти загадочные сооружения окружены множеством тайн и легенд, которые до сих пор не могут разгадать историки и археологи. Самым знаменитым местом скопления каменных башен в Менорке, так называемым «собором доисторических памятников», является Naveta des Tudons.

В столице Менорки городе Маон находится порт, в который неизбежно стекаются все посетители острова. Сам город спокойный и консервативный, застроенный классическими георгианскими жилыми домами (свидетельство былой британской оккупации) и высокими многоэтажными зданиями. Кроме архитектуры, ярмарок и фестивалей, главной  достопримечательностью Мао считается природная гавань, один из лучших естественных портов Средиземного моря. К достопримечательностям относятся дом, в котором в октябре 1799 г. наслаждался кратковременным отдыхом адмирал Нельсон, винокуренный завод, где по старинной технологии выпускается знаменитый меноркский джин, а также церковь Святой Марии с огромным органом, имеющим более 3.000 труб. Орган, сделанный в Швейцарии, используется на ежегодном музыкальном фестивале, проходящем здесь в июле и августе.

Второй город Менорки, компактный порт Сьюдадела, расположен к западу от столицы и соединен с ней основным шоссе острова. Характер этого города отмечен мавританским и испанским влиянием на готические и барочные здания особняков и дворцов. Сьюдадела сохранила множество памятников 18-го века, этот город очаровывает своих посетителей своим портом – местом сбора яхт и развлекательного морского транспорта.

Несмотря популярность у туристов, Менорка остается одним из прекраснейших и сохранивших свою первозданную красоту островов.

Автор: Михаил Российский,

кандидат исторических наук

Опубликовано в газете "Комсомольская правда в Испании"

(c) 2006, Ediciones Rusas Mediana, S.L., "Комсомольская правда в Испании"