Читальный зал

Двери

Я давно хотел написать оду мусорным свалкам. Ковыряясь в них, я чувствую себя то золотоискателем, то мальчишкой, который надеется найти однажды какой-нибудь клад. К примеру, без мусорных свалок в первое время своего пребывания в качестве беженца в новой стране я бы не обставил квартиру, которую снимал, мебелью, сэкономив тем самым деньги на пропитание для всей семьи на несколько месяцев. Из мусорки я добыл немало ценных книг и каталогов по живописи, благодаря которым пополнил свое образование и расширил эрудицию: на моей книжной полке появились “Справочник по кулинарии”, “Эротические этюды” и Агата Кристи. Я не знаю, почему книги были отправлены на мусорку, но в любом случае я благодарен их бывшим владельцам.

Однако самым, пожалуй, ценным для меня кладом, иначе не скажешь, оказались обычные квартирные двери. В то время я решил заняться живописью, но не было лишних денег на покупку холстов; и вдруг двери, целый десяток, причем, заранее отгрунтованных, с шероховатой поверхностью, которая вполне могла послужить для проработки текстуры.

Мусорная свалка от моего дома была в километре. Машины у меня не было никогда и, наверное, никогда не будет - раньше из-за безденежья, как у многих, теперь же больше из страха кого-нибудь задавить или же самому врезаться во что-либо твердое. Кроме того, я, хоть и пользуюсь охотно благами цивилизации, по природе своей остаюсь убежденным антитехником, где-то в глубине души ностальгируя не столько по отчизне, сколько по семнадцатому или восемнадцатому столетию, когда можно было передвигаться на вьючном животном, подолгу любуясь пейзажами, что способствует размышлениям о возвышенном и вечном. На эту тему можно было бы написать философский трактат.

Как всегда в таких случаях, я утешил себя мыслью о том, что перетащу двери на своем горбу, помня формулу "бегом от инфаркта", хотя с дверью под двадцать килограммов весом особенно не побежишь, да еще километр. А тут их десять, стало быть, туда и обратно - двадцать километров. “Тяжкий путь в искусство, - развлек я себя мыслью, - но что поделаешь, искусство требует всяческих жертв, будем считать, что это начало твоего пути к Олимпу”. Утешала еще и мысль, что не придется тратиться на холсты.

Конечно, я мог бы попросить о помощи кого-либо из своих испанских друзей с машинами, но злоупотреблять их расположением к беженцу из многострадальной страны (уже в который раз!) по такому поводу было бы, мягко говоря, бестактно.

Жену с больными ногами тем более я не стал бы впрягать в это дело - она и так была единственным кормильцем всей семьи. Ну, а детей, несовершеннолетних, да еще нынешних, со своеобразным понятием демократии и равенства...

Со стороны, для испанцев, да и вообще для обитателей западного мира, оснащенных всеми видами мирного транспорта, мужчина в возрасте, внешне похожий на преуспевающего нового русского с выстраданной в большом бизнесе сединой - и вдруг согнувшийся под тяжестью двери на горбу, к тому же изнывающий под палящим солнцем Кастилии, выглядел, наверное, ну если не быком, загнанным до полуобморочного состояния отважным тореро, пикадором и матадорами, то каким-то неизвестным видом млекопитающего, которое бы стоило отправить вместе с его грузом в зоологический музей Мадрида.

Рассказывать о том, как я запотел, означает не уважать эстетические воззрения иного читателя. Не буду делиться мыслями о бренности жизни, одолевавшими меня на десятой двери, которую я заволок с высунутым языком к вечеру на четвертый этаж нашего жилья. Двери я, конечно, сложил на террасе, пугаясь одной только мысли о том, какой это вызовет переполох у моих домашних, для которых это место было чем-то вроде курортной зоны нашего и без того стесненного жилья.

Передохнув часок, я принялся распиливать двери на задуманные форматы, получалось где-то двадцать пять “холстов” - количество, вполне подходящее для персональной выставки, прикидывал я, наполняясь уже заранее вдохновением и представляя в своем воображении даже отдельные композиции.

Теперь, по истечении нескольких лет, я пою оду мусорным свалкам. Меня признают художником. “Двери” мои давно распроданы и висят в разных домах, осмелюсь сказать, как произведения искусства. Хватает после очередной выставки денег на покупку настоящих холстов, хотя при случае, увидев на мусорке выброшенные двери я, не смущаясь, волоку их, как и в первый раз, на своем горбу в дом, не забывая, что с них начался мой путь в живопись, а заодно и “бег от инфаркта”, что тоже немаловажно для человека моего возраста.

Руслан ГАЛАЗОВ

 

Hosted by uCoz