Главная | История | Однажды много лет назад

Воскрешение из пепла

1 апреля 1939 года победой восставших под руководством Франсиско Франко закончилась Гражданская война в Испании. 28 марта войска Франко вошли в Мадрид, и еще через три дня последние уже деморализованные очаги сопротивления республиканцев были подавлены. Наступил долгожданный мир, но официально военное положение было отменено лишь 9 месяцев спустя. Страна была обескровлена почти трехлетней братоубийственной войной. Восстановление разрушенного требовало времени, сил и огромных капиталовложений.

Режим Франко начал эту работу с укрепления централизованной власти и массовых репрессий, которые своей жестокостью поразили самого шефа нацистского гестапо Генриха Гиммлера в ходе его визита в Испанию в октябре 1940 года накануне встречи каудильо с Гитлером. Единого мнения у историков по поводу количества жертв репрессий нет. Бывший франкистский полковник, а впоследствие историк Рамон Салас Ларрасабаль утверждает, что с 1936 года франкистами было совершено 57.808 казней, более половины из них – после войны. В то же время республиканцам он приписывает 72.337 убийств. Этой же точки зрения придерживаются и видные специалисты в области испанской Гражданской войны Хьюг Томас и Стэйнли Пэйн.

Историк Франсиско Морено Гомес на базе данных провинциальных архивов приводит другие цифры. Он считает, что жертвами франкистского террора пали 130.000 человек: 90.000 – во время войны и 40.000 – в мирный период. Другие историки увеличивают эту цифру до 150.000 жертв, из которых 50.000 приходится на послевоенное время. Не надо забывать, что к казненным следует добавить погибших в тюрьмах от голода, пыток или нечеловеческих условий содержания. Только в 15 тюрьмах в 40-е годы было зарегистрировано 4.296 смертей, в стране же в то время насчитывалось 98 тюрем и более сотни концентрационных лагерей. В 1939 году количество заключенных в тюрьмах и концлагерях, по данным историка Хавьера Родриго, превышало полмиллиона человек, согласно официальным данным – 270.719 человек.

Опасаясь репрессий, в 1939 году страну покинули более 600.000 человек, большинство из которых попали в специально созданные для них концлагеря во Франции и впоследствии были возвращены в Испанию. 7.200 испанцев были отправлены в нацистский концлагерь Маутхаузен, 5.000 из них не вернулись оттуда. Латинская Америка и в особенности Мексика, Северная Африка, СССР стали другими пристанищами испанских беженцев.

В это время Франко ускоренными темпами занимался строительством государства на свой манер. Католическая церковь, армия и партия (FET – Испанская традиционалистская фаланга и JONS – Хунты национал-синдикалистского наступления) являлись краеугольными камнями фашистской диктатуры, на вершине которой находилась фигура самого генералиссимуса Франко. Образование и культура были полностью отданы на откуп церкви: уже в мае в Мадриде было покончено с практикой совместного обучения мальчиков и девочек, а религия прочно внедрилась в школьные классы. Занятия начинались с пения гимна «Лицом к солнцу» и чтения молитв, а учителя и преподавательский состав университетов был подвергнут тщательнейшей чистке.

Фаланга вырабатывала идеологию и занималась подбором кадров для администраций всех уровней, а армия выступала гарантом такой формы государственного устройства, который позднее получит название «франкизм». Кроме того, Франко изолировал страну от внешнего мира. 8 мая 1939 года Испания вышла из Лиги Наций, предшественницы ООН, так как Франко не хотел находиться в одной организации с СССР, который оказал помощь Республике. Спустя шесть лет, тоже 8 мая, каудильо прервет дипломатические отношения с уже побежденной Германией, когда по его приказу наконец-то было закрыто посольство Третьего рейха в Мадриде и снят с его здания фашистский флаг со свастикой. К тому времени над берлинским рейхстагом уже почти неделю развевался советский флаг победы. А в ООН Испания вернулась лишь в 1956 году.

Заключенные на тюремном дворе приветствуют начальника тюрьмы

Предпоследний путь Хосе Антонио

Испанская пропаганда того времени представляла Гражданскую войну как доблестный крестовый поход против либерализма и коммунизма. После победы диктатуре был нужен не просто герой, каким мог бы стать, например, защитник Алькасара Толедо генерал Москардо, а мученик и идеал борца. На эту роль превосходно подошел основатель Фаланги Хосе Антонио Примо де Ривера, расстрелянный республиканцами 20 ноября 1936 года в Аликанте. Удивительны гримасы истории: жизнь Франко тоже оборвалась 20 ноября, но 39 лет спустя. Живой Примо де Ривера, исповедовавший откровенно фашистские взгляды, мог бы создать много проблем Франко из-за своей огромной популярности и влияния на массы. Мертвый Хосе Антонио вреда причинить не мог, но годился на роль мученика. Несто подобное проделал Сталин с фигурой Ленина, возведя его в ранг полубога, тем временем следуя своим собственным курсом. Примо де Ривера стал для испанцев просто Хосе Антонио, чтобы подчеркнуть его исключительность: в Испании самые популярные и выдающиеся личности не нуждаются в фамилии.

В годовщину смерти Примо де Риверы более 200.000 его сподвижников собрались в Аликанте. Гроб с телом основателя Фаланги был извлечен из могилы и на плечах фалангистов начал свой путь в Эль Эскориал для захоронения в пантеоне монастыря, хранящего останки испанских монархов. Все 500 км пути днем и ночью гроб сопровождали тысячи ярых поклонников создателя Фаланги. К тому времени количество членов этой партии составляло уже около 650.000 человек. Каждые 10 км происходила смена провинциальных организаций Фаланги, принимавших гроб с останками своего кумира в качестве эстафеты. Ритуал смены караула, как и все в Фаланге, был необычайно прост: «Хосе Антонио Примо де Ривера», – звучал призыв, «Присутствует», – следовал отзыв. 10 дней понадобилось, чтобы преодолеть пять сотен километров среди всеобщего ажиотажа.

Спустя еще 20 лет останки Примо де Риверы будут вновь перезахоронены - недалеко от Эскориала к тому времени будет возведен грандиозный мемориальный комплекс Долина павших, в котором впоследствии будет похоронен и Франко.

Ажиотаж вокруг останков Хосе Антонио

Путь следования останков Хосе Антонио был устлан цветами

Борьба с голодом

Завершившаяся гражданская война оставила Испании в наследство разруху и голод, но пропаганда победителей старательно убеждала нацию в установившемся благополучии. Спустя четыре дня после вступления войск Франко в Мадрид в столице кое-как была налажена продажа фруктов, овощей и табачных изделий. Газеты вещали об исчезновении талонов на продукты, «этого позорного символа красного периода». Но уже 14 мая 1939 года по всей Испании была установлена карточная система на продовольствие и товары повседневного спроса - табачные изделия, мыло, уголь, автомобильное топливо, одежда, обувь.

Для получения талонов глава семьи должен был представить властям свидетельства о рождении, о составе семьи, о доходах, а также о своем примерном поведении. Норма на детей до 15 лет составляла 50% от нормы взрослого мужчины, женская норма – 80%. Каждая семья была прикреплена к определенной торговой точке. Но наличие карточек не гарантировало приобретения товаров, которых могло просто не быть в продаже. Расцвели спекуляция и черный рынок.

Правительство искусственно установило цены на товары, действовавшие в стране на момент начала Гражданской войны 18 июля 1936 года, как будто в Испании за это время ничего не произошло. Страну захлестнула коррупция, которая сводила на нет робкие попытки правительства навести порядок в системе распределения товаров. Сложная ситуация обострялась еще и тем, что до самого конца Второй мировой войны Испания рассчитывалась продовольствием, сырьем и промышленными товарами с гитлеровской Германией за ее помощь Франко во время Гражданской войны. Карточная система в стране была отменена лишь в 1953 году.

В сентябре 1939 года в прессу просочилось сообщение о том, что в провинции Уэска умер от голода ребенок. В дальнейшем никогда больше ни одна газета не напечатала ничего подобного несмотря на то, что только в период с 1940 по 1946 года от голода в стране умерло около 30.000 человек. Выросла детская смертность, туберкулес косил людей целыми семьями. В 1940 году в Испании наблюдалась эпидемия сыпного тифа, который прошелся по наиболее бедным слоям населения и контингенту заключенных.

Тысячи овдовевших женщин или жены тех, чьи мужья находились в тюрьмах, вынуждены были искать кусок хлеба для своих детей, торгуя собственным телом. В 1940 году цифры количество больных сифилисом в три раза превышало довоенные цифры. Ситуация с гонореей была еще тяжелее. Но средства массовой информации, находившиеся в тисках двойной цензуры, об этом разкмеется не сообщали. Посол Великобритании в Испании в тот период Самуэль Хоаре написал в своих мемуарах: «Гестапо контролировало все, даже проводило цензуру внутренней корреспонденции. Пресса полностью подчинялась человеку Геббельса по имени Лазар, который находился в посольстве Рейха».

Парад победы в Мадриде 19 мая 1939 года

Хлеба и зрелищ

19 мая 1939 года, пять дней спустя после введения карточной системы распределения продуктов и товаров, на столичном бульваре Кастельяна, переименованном в бульвар Генералиссимуса, был помпезно проведен парад победы, явившийся, по сути, чествованием диктатора. В небе строй истребителей рисовал фразу «Да здравствует Франко». На центральной арке трибуны – слова «Франко, Франко, Франко» и «Победа». Каудильо был вручен Большой Лавровый крест святого Фернандо, для чего диктатор на несколько мгновений был вынужден формально отказаться от поста главы государства: по статусу эту награду может вручить лишь лицо, занимающее более высокий пост.

24 мая в честь победы Франко на главной арене страны «Лас Вентас» в Мадриде была проведена первая послевоенная коррида в испанской столице. В срочном порядке была восстановлена арена, которая находилась в плачевном состоянии: во время войны она использовалась в качестве огорода, а все трибуны и ограждения пошли на дрова.

Франко прекрасно понимал актуальность древнего римского лозунга «Хлеба и зрелищ». Хлеба возлавляемой им нации он дать не мог, поэтому пытался компенсировать этот пробел зрелищами. С этой целью был даже отменен регламентированный минимальный вес быков, участвовавших в корриде: война также отразилась на поголовье и условиях содержания скота. На территории, занятой республиканцами, все быки были съедены во время войны, годные к корриде животные частично сохранились лишь на франкистской территории. Не хватало не только быков: количество лошадей, согласно правилам участвовавших в корриде, было сокращено с трех до двух. Это смягчение традиционных правил проведения корриды помогло главному испанскому зрелищу выжить: если в 1939 году было проведено всего два десятка коррид, то в 1940 году – уже 156.

Дети собирают окурки на продажу после корриды на мадридской арене быков «Лас Вентас»

Подъем культуры

В условиях жесткой цензуры начинает оживать культурная жизнь страны. Испанская творческая интеллигенция оказалась разделенной на две части: сторонники нового режима и все остальные. Одни уезжают из страны, другие возвращаются, а некоторые, как Антонио Мачадо, умирают в изгнании еще до окончания войны. В Париже, где уже жил Пабло Пикассо, обосновываются врач и историк Грегорио Мараньон, писатель Пио Бароха и некоторые другие. Но Франция после немецкой оккупации и выдачи Франко бывшего президента Каталонии Льюиса Компаниса становится ненадежным убежищем. В США уезжают известные поэты Педро Салинас и Хорхе Гильен.

В Южной Америке нашел пристанище драматург Алехандро Касона, чьи пьесы, в особенности «Наша Наташа», ставились на территории, контролируемой республиканцами, во время войны. В Аргентину смогли уехать выдворенные из Франции по приказу маршала Петена активисты на службе Республики поэт Рафаэль Альберти и его жена Мария Тереса Леон. Философ Хосе Ортега-и-Гассет меняет целый ряд стран проживания: Франция, Нидерланды, Португалия, Аргентина, опять Португалия. Уезжает в Аргентину композитор Мануэль де Фалья, несмотря на хорошие отношения с националистами во время войны.

Поэт, республиканец и будущий лауреат Нобелевской премии Висенте Алейксандре остается в Мадриде, но получает запрет на издание своих книг. Некоторые представители творческой интеллигенции, симпатизировавшие республиканцам, были брошены в тюрьмы: известный поэт Хосе Йерро, драматург Антонио Буэро Вальехо, писатель Феликс Урабайен. В тюрьме умирает поэт Мигель Эрнандес, написавший за решеткой одну из своих лучших книг: «Сборник песен и романсов небытия». С другой стороны, после войны возвращаются в Испанию из Парижа писатель Азорин, художник Жоан Миро, журналист Жозеп Пла, в 1940 году – Бароха.

Кино и театр

Народ пытался хоть на некоторое время уйти от суровых жизненных проблем. Такой отдушиной служило кино. После обеда кинотеатры и кинозалы до отказа заполнялись людьми. Перед началом сеанса все, богатые и бедные, стоя и с поднятой рукой хором пели франкистский гимн «Лицом к солнцу». Затем следовал информационный вестник. «Из всех искусств важнейшим для нас является кино», – это было сказано еще до Франко, но диктатор был полностью согласен с этим изречением. Небольшая и малоизвестная деталь из биографии каудильо: в 1926 году он принял участие в съемках фильма «Malcasada» («Неудачно вышедшая замуж»), в котором самый молодой генерал Европы появлялся в нескольких эпизодах. Получив верховную власть над страной, Франко полностью поставил кино на службу режиму. Сценарий будущего фильма должен был пройти несколько уровней цензуры, очень часто на одном из них фильм и заканчивался.

Цензура следила за всем, включая даже интерьер. Сцены на пляже не допускались ни под каким предлогом, чтобы вдруг не попало в кадр чересчур обнаженное женское тело. В комедии «Герой поневоле» постановщику было предложено изменить декорацию в эпизоде, в котором действие проходило в магазине предметов для ванной комнаты. Аргумент для этого требования звучал так: «разве нет других мест?». О политике в картине и речи быть не могло. Не допускались в фильмах и обильные проявления чувств. Испанский зритель увидел первый поцелуй на экране, вернее - три, в 1940 году в фильме «Четыре Робинзона».

Особой популярностью в стране пользовались американские картины. Но при их прокате было категорически запрещено упоминание имен актеров, поддержавших в свое время Республику. Так, на афише фильма «Хватит женщин» вместо фамилий актеров Джона Крауфорда, Франчота Тоуна и Роберта Монтгомери было написано: «Фильм с участием трех звезд». А на театральных афишах спектаклей по произведениям сторонника Республики Хасинто Бенавенте писали лишь «Произведение нашего великого Нобелевского лауреата» или «Произведение автора «Нелюбимой», хотя на афише «Нелюбимой» имя автора вообще отсутствовало.

Восходит звезда Империи Аргентины (настоящее имя – Магдалена Ниле дель Рио). Ее фильмы «Кармен из Трианы» (1938) и «Песня Айши» (1939) покорили руководителей Третьего рейха, а картина с ее участием «Местная знать» была одной из любимых картин Гитлера. «Кармен из Трианы» (в немецкой версии – «Андалусские ночи») и «Песня Айши» были сняты в Германии.

Появляются другие звезды большого экрана - Эстрельита Кастро, Конча Пикер, Селия Гамес, или просто Ла Селия. Гамес делает популярной песню «Ya hemos pasao» – пародию на республиканский лозунг «Но пасаран». Эстрельита, Конча Пикер, Ла Селия и Империя Аргентина в первую очередь были популярными певицами, что обусловило необычайный успех картин с их участием среди широких слоев населения Испании.

Одним из крупнейших событий культурной жизни страны 1939 года стало возвращение  произведений искусства в мадридский музей Прадо из Женевы, куда они были вывезены республиканскими руководителями на сохранность в самые последние дни Гражданской войны. Уже 7 июля 1939 года музей был открыт для посещений, но места многих известных картин были заняты произведениями из провинциальных музеев или церквей. 9 сентября последние 180 картин из находившихся в «эмиграции» вернулись домой.

Одна из пластинок Империи Аргентины

Марикита Перес

Говоря о послевоенном периоде, нельзя не упомянуть появление куклы Марикиты Перес, ставшее настоящим явлением в жизни страны. Ее создателем была баскская аристократка Леонор Коэльо де Португаль. 11 ноября кукла появилась в продаже и произвела фурор. Марикита не всем была по карману, она стоила 85-100 песет. За эти деньги тогда можно было купить два мужских костюма. Кукла превратилась в мечту всех девочек страны, для многих – несбыточную. Большинство девочек были вынуждены довольствоваться традиционной Пепоной за пять песет.

Марикита отличалась от Пепоны керамической головкой, настоящими волосами и богатым гардеробом из более чем сотни одежек. У Пепоны были нарисованные волосы и туфельки, а бедное платьице на спине было прикреплено гвоздиком к телу. С появлением Марикиты витрины магазинов игрушек превратились в выставки кукольной одежды высокой моды. По неофициальным данным, был продан один миллион Марикит. Кукла производилась до половины 70-х годов, когда ее вытеснили американки Барби, Нанси и новые материалы, используемые для производства игрушек.

Марикита Перес, покорившая сердца миллионов испанских девочек

Возрождение футбола

За три года войны стадионы были разрушены, футбольные клубы оказались на грани исчезновения, а их игроков обстоятельства разбросали по всему миру. Еще в самый разгар Гражданской войны, 17 октября 1937 года на территории, контролируемой сторонниками Франко, была создана Национальная федерация футбола, месяц спустя признанная ФИФА. А сразу же после окончания война, в течение полутора месяцев - с 14 мая по 25 июня, проводится первый официальный турнир на Кубок Генералиссимуса.

Старожилы испанского футбола, мадридский «Реал» и «Барселона», пребывали в руинах и не смогли принять участие в соревновании. Удивительнейшим образом в финал вышла команда «Расинг» из родного города Франко Эль-Ферроль-дель-Каудильо, хотя это в какой-то степени можно объяснить низким уровнем турнира, а также гипертрофированным энтузиазмом земляков диктатора. Но «Севилья» не дала никаких шансов «Расингу», победив в финальном матче на стадионе «Монтжуик» в Барселоне со счетом 6-2. Год спустя в финале Кубка Генералиссимуса барселонский «Эспаньол» в дополнительное время победил мадридский «Реал» со счетом 3-2.

Между двумя кубковыми турнирами был проведен первый послевоенный чемпионат страны, по итогам которого 12 его участников расположились в следующем порядке в турнирной таблице: «Атлетико Авиасьон» (Мадрид), «Севилья», «Атлетик» (Бильбао), «Реал Мадрид», «Эспаньол», «Эркулес» (Аликанте), «Сарагоса», «Валенсия», «Барселона», «Сельта» (Виго), «Бетис» (Севилья) и «Сантандер». К последнему туру лидировала «Севилья», на одно очко опережая «Атлетико Авиасьон». Мадридская команда победила в последнем матче «Валенсию» и ожидала исход матча в Аликанте. За несколько минут до конца игры «Севилья» выигрывала со счетом 3-2 у «Эркулеса», но не смогла удержать преимущество.

Таким образом «Атлетико Авиасьон» выиграл свой первый чемпионский титул. В команде «миллионеров» выделялся вратарь Рикардо Самора по прозвищу «Божественный», признанный лучшим вратарем мира в 20-30 годы. «Божественный» был суеверен до невозможности: он месяцами не стирал свой вратарский свитер, чтобы из него не исчез дух победы. А «миллионерами» игроков «Атлетико Авиасьон» назвали после слияния дышавшей на ладан мадридской команды «Атлетико» с клубом «Национальная Авиация». Получившаяся «сборная» стала получать огромные инвестиций от военных ведомств. Тем не менее, на протяжении всего турнира на титул чемпиона страны реальнее других претендовал «Эспаньол», лидировавший большую часть чемпионата. Но 10 марта 1940 года, за полтора месяца до конца турнира, команда попадала в автомобильную аварию, многие игроки были госпитализированы и «Эспаньол» вскоре теряет лидерство, в итоге финишируя только пятым.

Режим уделял большое внимание развитию спорта, пытаясь брать пример с фашистской Германии. Спортом в стране руководил известный генерал Хосе Москардо, граф Алькасар де Толедо, получивший этот титул от Франко за защиту толедской крепости во время войны. Военные находились во главе многих футбольных клубов и спортивных федераций. В первую очередь внимание было обращено на виды спорта, не требующие особых затрат: велоспорт, бокс, легкая атлетика, теннис, плавание.

«Атлетико Авиасьон» - первый послевоенный чемпион

Разговор глухих в Эндайе

23 октября 1940 года произошло событие, имевшее решающее значение для будущего Испании, а быть может и Европы. В этот день Франко встретился с Гитлером на железнодорожной станции французского городка Эндайя, граничащего с испанским Ируном в Стране Басков. Целью Гитлера было добиться вступления Испании во Вторую мировую войну.

Существует весьма распространенный миф, раздутый пропагандой Франко после поражения Германии, о том, что нейтралитет Испании во Второй мировой войне явился крупным достижением франкистской дипломатии. Это не так. В 1940 году каудильо неоднократно направлял своих послов в Берлин с предложениями о вступлении Испании в войну на стороне Германии.

В Эндайе Франко, чувствуя себя на равных с Гитлером, сердечно поблагодарил его за немецкую помощь, оказанную во время Гражданской войны, и вновь выразил свою готовность выступить на стороне Германии, но... не даром. Взамен каудильо просит французские владения на севере Африки (Марокко, Алжир и Оран), расширение испанского господства в Сахаре и Экваториальной Гвинее, помощь в возвращении Гибралтара Испании и длинный список военных поставок для вооружения потрепанной тремя годами войны испанской армии. Но Гитлер планировал сделать из Гибралтара немецкую военную базу, чтобы закрыть Великобритании жизненно важный для этой страны доступ в Средиземное море. Кроме того, в планы фюрера входило разместить свои базы на Канарских островах. Что же касается просьб Франко о североафриканских владениях, то Гитлер не собирался портить отношения с лояльным Германии французским правительством маршала Петена, которое не желало усиления испанского присутствия в том регионе.

Марионеточное правительство Петена контролировало южную часть Франции, не захваченную Германией. 22 октября 1940 года Гитлер провел консультации с активным колаборационистом и близким к Петену политиком Пьером Лавалем, а 24 октября, на следующий день после встречи с Франко – с самим маршалом. В итоге фюрер сделал свой выбор не в пользу Испании: цена ее вступления в войну была слишком велика.

Гитлер попытался дать Франко туманные обещания о его участии в переделе Африки по окончании войны, но каудильо требовал письменных гарантий, которые фюрер давать не хотел. «Если мы дадим сейчас им какой-нибудь документ о передаче французских колониальных владений, то рано или поздно, учитывая латинскую словесную несдержанность, французы все об этом узнают», – сказал Гитлер своему министру иностранных дел фон Риббентропу.

После трех часов переговоров с Франко фон Риббентроп подвел итог: «С этими типами каши не сваришь». Гитлер был откровенно разочарован встречей: его раздражало многословие каудильо, граничащее с пустословием. Был момент, когда фюрер даже встал, чтобы прервать встречу, но пересилил себя и вновь сел, впрочем, не особо вникая в речь Франко. Гитлеру было жаль потерянного времени, и ему с трудом удавалось соблюдать протокольный этикет. Переговоры не удовлетворили ни одну из сторон.

Лишь 8 мая 1945 года Испания разорвала отношения с Германией. Прямого участия  во Второй мировой войне, за исключением отправки на русский фронт добровольческой Голубой дивизии, Испания так и не приняла. Тем не менее, Франко предоставил испанские базы для немецких подлодок, а территорию – для установления радаров и ведения немецкого шпионажа и пронацистской пропаганды. Начало «холодной войны» спасло каудильо от возможных репрессий со стороны победителей, которые предпочли забыть его сотрудничество с Гитлером и побыстрее включить Испанию в антикоммунистический блок.

Гитлер и Франко на станции Эндайя

 Автор: Алек Жингель

Опубликовано в газете "Комсомольская правда в Испании"

(c) 2007, Ediciones Rusas Mediana, S.L., "Комсомольская правда в Испании"

 

Hosted by uCoz