Красные дьяволята

Гандия

Белорусские детишки, составлявшие половину моих подопечных, если и пострадали от последствий аварии в Чернобыле, то внешне это не очень проявлялось. Лишь проведя с ними достаточно длительное время, можно было заметить, что с большинством из них все-таки не все было в порядке. На первый же взгляд - обычные дети, впервые попавшие за границу, оставшиеся без присмотра родителей и отрывающиеся по полной программе. Трое взрослых, приехавших с ними в качестве руководителей, конечно с трудом справлялись с такой оравой и очень часто мне приходилось участвовать в "разборе полетов".

Детям было категорически запрещено заниматься коммерческой деятельностью, но родители тем не менее все равно нагружали их незамысловатым товаром - часами, значками, юбилейными монетами, иногда даже водкой - который детвора пыталась тайно пристроить либо самостоятельно прямо в отеле, либо через своих руководителей. Пытливые юные исследователи в первые же дни начали смело экспериментировать со всеми обнаруженными в округе торговыми автоматами. Проведя серию экспериментов, им удалось выяснить, что автоматы по продаже прохладительных напитков и сигарет почему-то категорически не приемлют любые отечественные монеты, мало того, они их просто глотают без возврата, за исключением самого маленького рубля выпуска 1961 года. Это странное явление было зафиксировано предшественниками моих подопечных, которые, оснастившись столь ценными сведениями, приехали в Гандию во всеоружии, т.е. с полными карманами "правильных" рублей. И где они их только раздобыли в таком количестве! Судьба автоматов, находившихся за пределами отеля, меня волновала мало, а вот стоявшие в холле табачный и прохладительнонапиточный аппараты натерпелись. Где-то на третий день Рафаэль позвал меня в свой кабинет и молча высыпал на стол целую гору рублей и каких-то железных кругляшей аналогичного диаметра. После долгой паузы он сказал, что за последние 3 дня пришлось 5 раз вызывать представителей фирмы, обслуживающей автоматы, чтобы забрать выручку и загрузить товар. При этом, отель сначала оплачивает товар, а при перезагрузке оставляет себе выручку. Таким образом, последние три дня отель торговал не на песеты, а на эти металлические предметы непонятного происхождения. Я обещал разобраться. С трудом собрав всех подозреваемых и их руководителей, я провел экспресс-расследование. По поводу "Кока-Колы" все было ясно, вернуть награбленное уже не было никакой возможности, но сигареты-то в товарном количестве зачем им понадобились? Ответ обезоружил - "А родителям мы же должны что-то из Испании привезти! Торговать-то нам не разрешают, а где деньги взять?" Пришлось заняться шмоном и конфискацией. Когда я вновь пришел к Рафаэлю с огромным пакетом, битком наполненным табачными изделиями, и пересказал результаты расследования, он, помолчав, сказал, что он, конечно, человек состоятельный, но не может обеспечивать куревом незнакомых ему жителей города Мозыря. Поэтому пусть в этот раз содержимое мешка будет подарком родителям маленьких туристов, но чтобы он больше не видел в выручке ни одного постороннего предмета. Пришлось проводить повторный шмон и изымать остатки "деревянных", а также их муляжи. С последующими группами подобная операция проводилась сразу же после приезда.

Но пытливый детский ум не знает преград. Однажды утром, играя в футбол на пляже, один из моих шкетов нашел монетку в 100 песет. Футбол, купание в еще теплом море и другие радости жизни тут же были надолго забыты. Вся команда разбрелась по огромному пустынному в октябре пляжу в поисках новых сокровищ. Девочки и мальчики, с низко опущенными головами, как спаниели рыскали зигзагами, самые догадливые даже обзавелись палочками и рыхлили песок перед собой. К обеду стали считать свои богатства - кто нашел 100 песет, кто 200, а кто-то даже 500. С тех пор обследование пляжа стало проводиться регулярно, хотя результаты были уже не столь впечатляющи. Видимо, первый прочес был сделан на совесть и большая часть утерянных денежных средств в многолюдный летний период уже была найдена.

Еще дьяволят очень привлекали апельсиновые и мандариновые рощи, окружающие Гандию-Плайя. Плоды некоторых сортов уже созрели и сочные оранжевые шары так и притягивали их к себе. После двухкратного общения с представителями полиции города, вынужденных реагировать на заявления обкраденных владельцев плантаций, я излил душу Чаро. Она, подумав немного, сказала, что эту проблему можно решить. Вечером на ее машине мы поехали к одному ее знакомому, у которого была плантация, и за чашкой кофе стали ему рассказывать про положение в СССР, про Чернобыль, про его последствия, про отношение русских детей к цитрусовым, про пресловутые 100 долларов, с которыми приезжают в Испанию русские туристы. Потом спросили, не продаст ли он нам по оптовым ценам пару ящиков апельсинов и мандаринов для этих детей. Ничего не ответив нам, хозяин плантации позвонил кому-то и приказал загрузить в машину столько ящиков, сколько влезет. И никаких денег с нас за это не взял. Вернувшись в отель, мы разделили цитрусовые между детьми, надеясь таким образом закрыть тему с воровством. Но, как выяснилось позже, они попрятали все фрукты в свои чемоданы, чтобы отвезти домой, а втихаря продолжали подворовывать, правда уже не на вывоз, в особо крупных размерах, а столько, сколько могли съесть за раз. Полиция и владельцы окрестных плантаций то ли ничего не замечали, то ли прониклись ситуацией и смотрели на это сквозь пальцы. Когда уже перед самым отъездом я сам засек троих жующих охламонов, выбирающихся из апельсиновой рощи, и спросил, почему они это делают, ведь им подарили апельсинов на пару ближайших месяцев, оказалось, что привлекают уже не столько фрукты, сколько сам процесс залезания в чужой сад, риск и радость, если удается уйти незамеченными.

Чтобы как-то отвлечь подрастающее поколение от их бурной и неконтролируемой деятельности, нам с Чаро и руководителями постоянно приходилось придумывать какие-то мероприятия. Договорились с соседней школой и три раза в неделю я стал водить детей на уроки керамики - их учили что-то лепить из глины, а я переводил. По вечерам устраивали в отеле карнавалы, мастерили костюмы из подручных средств, даже рулоны туалетной бумаги шли в ход. Как-то Чаро привезла целую сумку кокосовых орехов, мы пошли с детьми на прогулку куда-то в тростниковые заросли и там устроили конкурс - кто первый сможет вскрыть кокос.

Проживавшие вместе с нами в отеле испанцы, в основном пенсионеры, очень тепло относились к детям, зная откуда они - чернобыльская история еще у всех была на слуху. Детям постоянно что-то дарили - жвачку, авторучки, кепочки, иногда что-то из подержанной детской одежды и обуви. Работники отеля иногда забирали нескольких детей к себе домой, знакомили со своими детьми, угощали мороженным и водили на аттракционы.

Через месяц, уезжая домой, многие дети плакали, зная, что вряд ли они еще когда-нибудь попадут в эту гостеприимную страну с теплым морем и жарким солнцем, с добрыми и снисходительными людьми, глупыми автоматами и бескрайними апельсиновыми рощами.

Хватит

Ещё

© 2002, Испанские Хроники