|
|
|
|
|
Я врач, живу и тружусь у самого синего моря, называемого Средиземным. Из России, вернее СССР, уехал на самой заре Перестройки. К прибывающим год за годом иммигрантам-соотечественникам отношусь вполне лояльно и многим из них помогаю, чем могу. Но есть среди них определенная категория, к которым отношусь резко отрицательно. Речь идет о тех, кто приехал в Испанию лишь потому, что тут бомжевать теплее и вино дешевое. Не так давно появился в нашем городе один такой "иммигрант" - днем шляется по пляжу, клянча сигареты и мелочь, в обеденное время обходит веранды, подсовывая под нос обедающим картонку, на которой какой-то сердобольный испанец расписал тяготы бездомной жизни в отсутствие работы. А к вечеру... надравшись дешевого пакетного вина, купленного на собранную милостыню, субъект шляется зигзагами по приморскому бульвару, пристает к одиноким сеньорам и сеньоритам, а остальных прогуливающихся просто кроет трехэтажным русским матом. До поры до времени пути наши не пересекались, я лишь видел его несколько раз издалека, да коллеги мне о нем несколько раз рассказывали. Но вот настал и мой черед. Субъект решил, видно, изменить тактику и освоить новые методы и места сбора милостыни. Иду утром на работу в клинику, тороплюсь на операцию, а в дверях стоит субъект, уже слегка под газом, и заплетающимся языком выдает мне на жутком испанском языке (видно, кто-то обучил): "Сой рррусо! Даме аюда! Амбре! Но трабахо!" (Я русский! Дай мне помощь! Голод! Не работаю!). "Извини, друг, - сказал я по-русски, - я тут недавно и по-испански не понимаю". Пока субъект переваривал услышанное, я вошел в клинику. Больше у медицинских учреждений я его никогда не встречал. Олег |
