Прошло столько лет - столько всякого-разного повидали мы за прошедшие с тех пор времена, очаровывались, превращались в скептиков и ворчунов, преодолевая, однако, глухой скепсис при малейшем проблеске надежды на хороший футбол в исполнении наших игроков, но дожившие до наших дней специалисты, либо выходившие на поле и с честью сопротивлявшиеся баскам, либо смотревшие на них с трибун, ничуть не сомневаются, что эта потрясшая Москву и другие футбольные города Союза команда не уступала по классу бразильцам пятьдесят восьмого года.

Баски приехали к нам в июне 1937 года - чемпионат страны еще не начался, в тот год с его открытием затянули до двадцатых чисел июля. Но ни у кого бы не повернулся язык сказать, что команды наши еще не готовы и гости, таким образом, имеют фору.

Баски прибыли из Испании - страны, расколотой гражданской войной. Война в Испании - тема щекотливая и обширная. И вроде бы зачем ее втискивать в рамки истории отечественного футбола. Но и наступившего перед войной (а не только после войны, как привыкли считать) футбольного бума не понять, не вникнув в отношение и советских людей, и советского начальства к испанским антифашистам, прибывшим в образе вольных футбольных посланников.

Судя по кинофильмам, газетам и книгам, официально трактующим то время, каждый советский человек рвался в Испанию, мечтая встать в ряды республиканской армии, воюющей против Франко.

С другой стороны, помощь советского правительства выражалась в завуалированной форме - и наши офицеры, выступавшие в качестве военных советников у командиров-антифашистов, и наши летчики, дравшиеся с франкистами в испанском небе, носили иностранные псевдонимы...

В Советский Союз эвакуировали испанских детей, среди которых кстати, был и ставший популярным в конце сороковых начале пятидесятых годов торпедовский защитник Агустин Гомес(*), по-доброму напутствовавший и Валентина Иванова, и Эдуарда Стрельцова.

По Москве прошел слух, что в команде басков есть игроки - бойцы республиканской армии. И Москва по-братски встречала футболистов из Испании, уважая в них не только высококлассных мастеров футбола, но и героев сопротивления фашизму.

... Поражение "Локомотива" в первом матче со счетом 1:5 никого из болельщиков не убило горем. "Локомотив" в конце концов не "Спартак" и не "Динамо". Да и огорчились бы все, не соответствуй баски своей репутации. Интерес к последовавшим матчам только поднялся. В Москву из разных городов СССР поступило свыше двух миллионов заявок на билеты. Наслышанные о громадности столичного стадиона "Динамо" провинциалы, по-видимому плохо себе представляли, что трибуны и с максимумом прорвавших кордоны безбилетников не вместят и шестидесяти тысяч...

В том, что московское "Динамо" даст баскам настоящий бой, никто из знатоков не сомневался. Да, в предыдущей встрече все смогли убедиться, что Регейро, Лангара, Горстеница, Ираррагори и участник недостижимого для советских игроков тогда чемпионата мира Силаурен - не дутые величины. Но динамовцам ли комплексовать? Любители футбола прекрасно помнили, что после матча в первый день нового, тридцать шестого на стадионе "Парк де Пренс" в Париже международная пресса восторгалась Якушиным, очаровавшим парижан своим дриблингом Ильиным, Лапшиным и особенно Смирновым в центре атаки. Каждый из перечисленных был заявлен и на московский матч. Любопытно, что в составе, вышедшем против басков, было три будущих тренера сборной СССР: Якушин и Гавриил Качалин - по футболу и Аркадий Чернышев - по хоккею с шайбой. Качалин и Чернышев играли в полузащите.

Динамовцы не просто дали бой, а почти весь первый тайм имели неоспоримое преимущество. Сергей Ильин открыл счет - и по ходу игры ожидалось его непременное увеличение. Но вместо этого перед самым перерывом баски за три минуты забили два гола приглашенному из ростовского "Динамо" вратарю Николаю Боженко. Во втором тайме хозяева поля не только отыгрались, а и преимущества в интенсивности действий себе не вернули.

Испанский тренер Педро Вальяно (в прошлом сам игрок с мировым именем) сказал про динамовских фаворитов примерно те же слова, что и французская пресса. Однако не смог скрыть недоумения: почему мастера такого класса до сих пор играют по архаичной системе "пять в линию", когда все уважающие себя клубы международного уровня давно перешли на "дубль вэ". Он предложил, что при всех талантах коллег, перед которыми Вальяно снимает берет, у них нет шансов соперничать с клубами, избравшими современную тактику.

При всем встречном уважении к испанцу никто из талантов ему не поверил.

И в недоверии своем к иностранным советам все укрепились после матча в Ленинграде, где в сборной города Пека Дементьев и Валентин Федоров выглядели как бы не неискуснее басков, а Сазонов с Кряжковым забили по мячу - и матч закончился вничью.

Поскольку следующую игру проводили в статусе сборной "Динамо", из Ленинграда выписали Пеку и Федорова, а из Тбилиси затребовали вратаря Алексея Дорохова и защитника Шоту Шавгулидзе, соединили с лучшими по впечатлению от предыдущего московского матча - и вышли на динамовское поле преисполненные уверенности.

... К тридцатой минуте проигрывали 0:4. Но острить насчет уверенности не станем. За оставшиеся до конца тайма пятнадцать минут Пека, Смирнов и Семичастный три мяча отыграли, а не успел начаться второй тайм, как Смирнов забил баскам и четвертый гол...

В спорте, однако, справедливость торжествует не чаще, чем в обыденной жизни, когда нет фарта. Фарта в тот день "Динамо" явно недоставало. Опытные (точнее, искушенные в тактике) баски добили уставших (подсевших, как футболисты говорят) соперников - 7:4.

По каким-то причинам, даже Старостиными в своих мемуарах не обнародованным, "Спартак" не должен был участвовать в серии матчей с басками. И "Спартаку" бы судьбу благодарить, что спасла их от позора. А они, наоборот, нажали на комсомольского вождя Кесарева, с которым Старостины, как сыновья царского егеря, нередко вместе охотились, пустили в ход все прочие свои связи, давили на общественность (Старостины не только с начальниками дружили, но и с писателями, актерами, газетчиками) - вынь и положь им разрешение на незапланированный матч с басками.

И выбили-таки себе разрешение. Теперь осталось только выиграть. Об ином результате не могло быть и речи. Не хотелось бы сгущать излишне краски. Но шел-то тридцать седьмой год. И проигрыш, прощенный (и прощенный ли, неизвестно еще было) в порядке исключения "Динамо", мог спартаковским покровителям стоить голов (не футбольных, а собственных). Да и самостоятельность Старостиных начала раздражать наверху. О чем Старостины знали, конечно. Но на то они и Старостины, чтобы во имя чести ставить на карту судьбу...

Конечно, и "Спартак" свой состав усилил максимально. Из Киева призвали Шиловского и Щегоцкого, из ПДКА - Малинина, из "Локомотива" - Теренкова, а из "Металлурга" - к радости, наверное, всех болельщиков страны - Григория Федотова. Он тогда еще играл на левом краю - место центрофорварда, как всегда, занял спартаковский баловень Болгар (Владимир Степанов).

Но решающим в подготовке к этому матчу было то, что спартаковские вожаки, насмотревшиеся на поражения динамовцев, поняли наконец, что одного подкрепления талантами из других клубов мало. Что баски могут быть побиты лишь неожиданным для них тактическим ходом.

Да и могли разве серьезные игроки поверить, что без долгих тренировок и спарингов команда "с листа" сыграет "дубль вэ"?

Спартаковцы, однако, рискнули на преобразование. Сумели уговорить Андрея Старостина из центра полузащиты отодвинуться к своей штрафной площадке. И принять на себя всю тяжесть с неудержимо мощным Лангарой, забившим в игре с "Динамо" больше всех мячей.

Баски растерялись, столкнувшись с вариантом трех защитников впервые за все матчи в СССР.

В пору, когда модным стало опровергать все мифы советской эпохи, в том числе и футбольные, успех "Спартака" ставился уж под такое злопыхательское сомнение, что из чувства противоречия снова хотелось повязать красный галстук и услышать сигнал горниста.

В сомнениях есть определенный резон. Но 6:2- это 6:2. Совсем уж за уши к такому результату не притащишь. Счет, разумеется, не по игре. Просто порядок бил класс - и у несколько занесшихся от уже одержанных побед гостей сдали нервы, им бы спешить отыгрываться после возмутившего их пенальти в ворота Бланке, а они не спешили прервать пререкания с рефери. И спратаковцы чутко уловили охватившую вдруг больших мастеров растерянность. Голы ими забивались теперь сникшим, сдавшимся, а не яростно сопротивлявшимся. Порядок бил класс. Но честно ли, по-спортивному ли отказывать в классе Григорию Федотову, наверняка не уступавшему ни в чем тогда мировым звездам и влепившему баскам первый гол метров с тридцати под таким острым углом, что сразу же выбило гостей из колеи? Или Андрею Старостину, в непривычной для себя роли не стушевавшемуся перед Лангрой? Или вратарю Анатолию Акимову, подтвердившему, что оценки, данные ему за новогодний матч на "Парк де Пренс", нисколько не завышены? Или Болгару, вколотившему баскам целых три гола?

Мемуаристы выдают этот матч за последний-решительный, завершивший серию. На самом деле турне после "незапланированного" поражения баски продолжили еще в Киеве, Тбилиси, где сыграли дважды, и в Минске. И побеждали везде. Им равных в тридцать седьмом году не было...

Александр НИЛИН

(*) Во время гражданской войны в Испании (1936-1939 гг.), принявшей характер национально-революционной войны против фашистских мятежников и итало-германских интервентов, дети испанских республиканцев в целях безопасности были вывезены в СССР. Гражданская война завершилась установлением фашистской диктатуры генерала Франко и родители многих из этих детей погибли или были брошены в тюрьмы. Ребята воспитывались в детских домах, подрастали, играли в футбол. А те, кто были постарше сразу же после приезда в СССР стали учиться в техникумах, работать на заводах. Футбольная команда ленинградского завода "Электросила" состояла почти полностью из испанцев, в большинстве - басков, и была очень популярна в довоенном Ленинграде. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, юные испанские футболисты из "Электросилы", имевшие с фашистами свои счеты, встали в ряды защитников города на Неве и почти все погибли в боях у Ладожского озера. Их имена - Эпикуро Гарсиа, Раймундо Доменеч, Хосе Агирребуруальда, Мбросио Алькотра, Хосе Ортес, Мигель Паскуаль. Время шло. И вот в конце 40-х - начале 50-х годов в составах команд высшей лиги чемпионата СССР появляются Агустин Гомес, Хосе Варела, Руперто Сагасти, Немесио Посуэло, Хуан Усаторре и другие. Самый известный из них - защитник Агустин Гомес, заслуженный мастер спорта, капитан московского "Торпедо". Когда по линии Международного Красного Креста была достигнута договоренность о возможном возвращении в Испанию всех желающих в течение 1956-1959 годов, Гомес вернулся на родину. Он вначале попробовал свои силы в "Атлатико" (Мадрид), затем тренировал команды "Ф. К. Толоса", "Реал" из Ируна и юношескую сборную провинции Гипускоа.